Новое исследование, опубликованное в журнале The Journal of Clinical Investigation, выявило фермент, связанный со змеиным ядом, который может быть ключевой причиной смертности, связанной с COVID-19. Результаты исследования выявили совершенно новую мишень для потенциальных терапевтических методов лечения.
Недавние исследования показали, что липидный обмен играет ключевую роль в определении реакции организма на инфекцию COVID-19. Имеются данные о том, что SARS-CoV-2 изменяет уровни различных липидов в клетках организма-хозяина. Это указывает на то, что тяжёлое течение COVID-19 может сопровождаться активностью фосфолипаз, которые расщепляют неповреждённые фосфолипиды из клеточных мембран.
Команда, проводившая это исследование, проверила эту теорию, используя липидомные методы для анализа образцов крови. Образцы были взяты у людей без заболевания, с лёгкой и тяжёлой формой COVID-19, а также у умерших пациентов с COVID-19.
Анализ показал, что у умерших пациентов с COVID-19 наблюдались наиболее значительные изменения липидного профиля. В общей сложности у этих пациентов была идентифицирована 181 уникальная молекула, многие из которых были связаны с метаболизмом фосфолипидов.
Дальнейшая целевая липидомика показала, что по сравнению с выжившими, у умерших пациентов наблюдался повышенный уровень циркулирующего каталитически активного фермента, называемого секретируемой фосфолипазой A2 группы IIA (sPLA2-IIA). Уровень sPLA2-IIA у них был в 9,6 раза выше, чем у пациентов с лёгкой формой заболевания, и в 5 раз выше, чем у пациентов с тяжёлой формой заболевания. Кроме того, высокий уровень sPLA2-IIA был достоверно связан с полиорганной дисфункцией. Это означает, что sPLA2-IIA может быть причиной органной недостаточности, наблюдаемой у пациентов с летальным исходом COVID-19.
sPLA2-IIA — это внеклеточный фермент, расщепляющий жирные кислоты, который в норме присутствует в низких концентрациях у здоровых людей. Предыдущие исследования показали, что активированный sPLA2-IIA играет ключевую роль в защите организма от бактериальных инфекций благодаря своей способности разрушать мембраны микробных клеток. Авторы данного исследования предположили, что именно способность высоких уровней sPLA2-IIA повреждать мембраны может быть фактором, влияющим на смертность от COVID-19.
Интересно, что предыдущие исследования также показали, что sPLA2-IIA имеет высокую гомологию последовательности с активным ферментом змеиного яда. Было показано, что sPLA2-IIA обладает способностью связываться с рецепторами в нервно-мышечных соединениях и потенциально блокировать их функцию, подобно змеиному токсину. Исследователи предполагают, что эта функция может способствовать возникновению симптомов у людей с длительным течением COVID, и это направление требует дальнейшего изучения в будущем.
Данное исследование выявило sPLA2-IIA как ранее нераспознанный механизм, лежащий в основе смертности от COVID-19. Для подтверждения этих результатов потребуется дальнейшее исследование на более крупных выборках пациентов, но представленные здесь результаты демонстрируют потенциальную новую мишень для будущих методов лечения COVID-19.
Сколько видов белков найдено в клетках человека не знает даже Искусственный Интеллект, в справке он пишет про 20 000. Однако, даже не вникая в структуру каждого из этих 20 000 можно уверено говорить, что в норме никаких “рептильных белков” в человеке нет, наши пути дорожки разошлись где-то в триасовом периоде, когда еще только-только начал раскалываться древний суперконтинент Пангея. И с тех пор у рептилий и млекопитающих была своя эволюция.
Какие-то общие для всего живого ферменты, например белки митохондрий, имеют общую структуру и у человека, и у муравья, поскольку форма молекулы глюкозы, которая неизменна, служит как бы матрицей для белков, участвующих в её расщеплении. Однако, змеиный яд – это другое.
Сначала эволюция должна была создать змей, синтезировав этот вид из сотен тысяч других рептилий. Потом эволюция должна была придумать змею, которая не пожирает всех, как дракон, не душит, как питон, а кусает и убивает ядом. И дальше пошла эволюция самого яда.
При этом шла еще параллельная эволюция, поскольку целью змеиного яда стали млекопитающие – на крокодилов он как-то не действует. Поэтому яд современных змей – это продукт двух эволюций: эволюции самого яда и эволюции его мишеней. Пока не появится миллиард хотя бы бегающих по полям мышей – эволюция яда работать не будет.
Однако, как-то удивительно так совпало, что в 2020-м году в Ухане совершенно случайно, конечно же, появился вирус, который заставляет клетки человека продуцировать белок, как-то сильно напоминающий змеиный яд. Это, надо казать, довольно резкий скачек эволюции. Это как если бы после гриппа человек зажужжал, как пчелка и из его задницы начал вытекать мёд. Или после другой какой-то заразы человек вдруг стал метать икру.
Причем, что еще весьма интересно. Любая вакцина против COVID-19 – этот тот же вирус SARS-CoV-2, инактивированный тем или иным способом. Ну или хотя бы кусок этого вируса. Поэтому, если человек начинает вырабатывать змеиный яд, болея COVID-19, то после укола его биохимия тоже будет работать как-то так. А что еще клетка начинает продуцировать – это еще вопрос, но пока исследований особых нет.
Вечер, как говорится, перестает быть томным и мир становится все интереснее и интереснее, так что следим за развитием событий.
https://is.gd/LJKsJT
Комментарии
Отправить комментарий